то же время отсюда можно было легко добраться до западного коридора, где ожидалось нападение.
Солдаты расположились в нескольких залах и комнатушках. После перестрелки тут творилось чёрт знает что: ни одного целого стекла не осталось, в стенах виднелись пулевые отверстия, штукатурка кусками валялась на полу. И весь этот мусор постоянно хрустел под ботинками.
В одной из комнат расположилось управление роты. Вечерело. Мы таскали кровати из казарм, обустраивая места для ночлега. Никто не знал, сколько ещё нам прикажут тут сидеть. Бой не закончился, в городе стреляли, канонада ещё гудела вдали тревожным басом. А у меня в мыслях было только одно: найти того офицера из орловской гвардии или девку, что была вместе с ним, и кое о чём расспросить.
Ужинал я вместе с офицерами. Мы сидели за несколькими составленными столами: я, капитан, лейтенант Филиппов и ещё пятеро — лейтенанты и прапорщики.
— Ну что, господа, — проговорил капитан, когда мы съели основные блюда, — могу нас поздравить с, так сказать, промежуточным успехом. Из штаба сообщают, что противник сдаёт позиции. Дворец Орловых ещё не взят, но почти все улицы под нашим контролем. Если ночью не случится контрнаступления, можно считать, победа у нас в руках. Сегодняшняя операция хоть и не идеально прошла, но в целом, все с задачей справились. С Орловыми, конечно, забавно вышло.
— Виноват, господин капитан, — проговорил Филиппов. — Не признали.
— Да ни черта ты не виноват, — возразил капитан. — Они сами полезли без предупреждения. А вы их прижали, как полагается. Даже подстрелили одного. Нечего им торопиться было. Так что, молодцы.
По тону капитана чувствовалось, что он не слишком печалился из-за инцидента и из-за пострадавшего в бойца. Наверное, между гвардиями родов были свои тёрки.
— И ты, Денис, тоже молодец, — продолжал капитан. — Не ожидал такой от тебя прыти. Достойно себя показал, как настоящий воин. Пойдёшь в гвардию служить — далеко продвинешься.
— Спасибо, — поблагодарил я. — Но мне пока не предлагали.
— Ничего, Екатерина Степановна твой талант подметила. Как всё закончится, тебя в спец. училище определят, а через пару лет и в гвардию попадёшь сержантом. Ну а там уж всё от тебя зависит.
Это называется: «без меня меня женили». Я кажется, ещё не давал согласия ни в какое спец. училище поступать. Но кто спрашивать-то будет? Вахрамеевы теперь считали меня чуть ли не своей собственностью и уже определили мою судьбу. А я ведь даже не был уверен, хочу ли с ними дальше сотрудничать.
С другой стороны, здесь подобное считалось обычным делом. Если род тебя заметил и пригласил на службу, отказаться ты не можешь. Служба роду — великая честь, а отказ — неуважение. А неуважение аристократы не прощают.
Род меня принял на службу, пусть пока и не официально, а это значит, вся моя жизнь отныне подчинена воли рода. Такие правила, такие неписаные законы. И придётся напрячь извилины, чтобы как-то избежать этой участи.
— Рано загадываете, господин капитан, — сказал я. — Война ещё не закончилась, и чем закончится, никто не знает. По-всякому может жизнь повернуться.
Офицеры рассмеялись моей рассудительности.
— Верно говоришь, — согласился капитан, — да не совсем. На нашей стороне народ и регулярная армия. Император своими действиями окончательно дискредитировал себя в глаза тех и других, и скоро власть его падёт.
«Нет уж, — подумал я, — народ не с вами. Они вас ненавидят жгучей ненавистью, и регулярная армия не с вами, по крайней мере, если судить по тому, что я слышал». Но на деле выходило так, что регулярная армия действительно сражалась на стороне князей, и я пока не знал, как объяснить данный факт.
— Значит, регулярная армия встала на сторону князей? — спросил я.
— Разумеется, армия восстали. Видел армейскую технику на улицах? Вот то-то. Орловы потеряли сегодня много людей и потеряют ещё больше, если продолжат своё бессмысленное сопротивление.
— И гвардия их тоже восстала против своих? Почему?
— Так поняли, к чему страна катится. И то, что Орловы друг против друга воюют, значит лишь одно: их поражение не за горами. Если дом разделится сам в себе, не может устоять дом тот. Так в писании сказано.
— А ещё там, кажется, то же самое сказано про царство, — напомнил я, — а оно у нас тоже разделилось.
Капитан усмехнулся:
— Вижу, хорошо учил в школе закон Божий?
— Плохо. Просто фраза запомнилась. А восставшими гвардейцами тоже кто-то из семьи Орловых руководит?
— Мех. ротой-то? Да, один из Орловых.
— Говорят, этому капитану Орлову все регулярные части в округе подчиняются, — добавил размеренным басом усатый прапорщик, — Действительно так, господин капитан?
— А у них неразбериха в командовании. Непонятно, кто кому подчиняется. Порядок там надо наводить — вот что. Но это потом.
— Капитан Орлов, это тот, который с вами возле машины разговаривал? — поинтересовался я. — Круглолицый такой?
— Он самый. Так, ладно, господа, работы ещё много, — Иннокентий Валерьевич поднялся из-за стола. — Не время рассиживаться. А ты, Денис, отдыхай. Поможешь магазины снарядить.
— Я бы хотел побыть один, — я тоже поднялся из-за стола. — Сегодня были большие нагрузки, и мне нужно помедитировать в тишине. Если будет контрнаступление, я бы предпочёл встретить врага полным сил.
— Что ж, не проблема. Есть тут комната уединённая? — обратился капитан к офицерам.
— Так точно, найдём, — пробасил усатый прапорщик.
— Вот и проводи Дениса, — приказал капитан.
Вскоре я оказался один в небольшой комнатке. На улице разгружали машины, кипела работа, а тут было тихо и спокойно. Но я не ради медитации в тишине сюда напросился, хоть и чувствовал себя после сегодняшних призывов не лучшим образом. Мне требовалось просто оказаться вне поля зрения командования. Я твёрдо вознамерился найти капитана Орлова и поболтать с ним по душам. Я почему-то не боялся, что меня попытаются убить. Если мы сейчас на одной стороне, то капитану этому просто незачем от меня избавляться. А если он заодно с Вахрамеевыми — и подавно. Одна проблема: «свои» меня вряд ли отпустят, а потому придётся тайком.
Выждав некоторое время, я выглянул в коридор и, не обнаружив никого, кроме двух бойцов, тащащих ящик, выскользнул из двери и быстро зашагал в сторону, противоположную той, где расположилась рота. Наверняка орловцы тоже где-то
